 |
|
|
Часть 3
Я расскажу вам такую историю. Представьте себе: женщина, которая «выросла на иврите», и, в смысле артикля, для неё это, естественно, «плюс». К тому же, я говорю о лингвистке, серьёзной лингвистке, заведующей кафедрой языка иврит в университете. И, конечно, английский у неё прекрасный, она пишет работы на иврите и по-английски, она бывала много раз и в Англии, и в Америке. Казалось бы, проблемы с артиклями нет и быть не может.
Лет 20 тому назад у нас в Тель-Авивском университете издавался ежегодник по востоковедению. Я был членом редакции, и часто готовил статьи к публикации. У редакции ежегодника была чёткая политика: если автор статьи не является носителем английского языка (которых в Израиле много), то мы должны дать эту статью на проверку языковому редактору. У нас в команде был англичанин, который всё это проверял, исправлял то, что нужно и, после этого я ещё готовил эти материалы к публикации.
И вот, эта женщина, лингвист, подала статью. Поскольку родной для неё – иврит, а не английский, мы дали эту статью на проверку нашему «англичанину», и потом я получил исправленную им статью. Это было страшно интересно! Почти все исправления касались именно артикля! На иврите она чувствует, что здесь нужен артикль, а англичанин говорит: «В английском языке артикль здесь не нужен!» Почему страдаем мы - понятно, мы страдаем потому, что в русском языке нет артиклей вообще. Но израильтянин, оказывается, тоже спотыкается, спотыкается очень часто – потому что правила использования артикля в английском и в иврите разные.
В русском языке артикля нет вообще, всё без артикля. В иврите есть выбор: без артикля или с артиклем, «шулха́н» («שוּלחָן», «стол») или «hа-шулха́н» («השוּלחָן», «этот, конкретный стол»). В английском же выбор из трёх вариантов, можно сказать: «table», «a table» и «the table». Даже для того, кто владеет ивритом как родным, и, казалось бы, уже знает правила, оказывается, что эти правила не совпадают с правилами английского.
Короче говоря, все поправки относились к артиклям. Это меня успокоило. Когда я что-то объясняю моим студентам, то я говорю им: «Смотрите, вещи, которые ты усвоил с раннего детства, выбить из головы трудно. Я вот, слава Б-гу, неплохо говорю на иврите. Читаю лекции на иврите, почти 40 лет – уже 37 лет я читаю лекции на иврите. И тем ни менее, случается, что я где-то забыл поставить артикль, а в другом случае я его употребил тогда, когда артикль не нужен».
Итак, артикль имеется и в болгарском языке тоже. Есть слово «човек» («человек»), есть «човекат» «hа-иш» (האיש), «книга» – понятно, «книга-та» - «hа-се́фер» («הַסֵפֶר»).
Очевидно ли то, что все славянские языки – языки близкородственные? Если взять для примера семитские языки, то легко показать родство, скажем, иврита и арабского или иврита и арамейского. Но уже если взять амхарский, то вы не догадаетесь, что это семитский язык, родственный ивриту. Конечно, зная историю языка, я могу вам это показать: «Вот, смотрите, вот это – точно как в иврите, это – немного не так, но того же происхождения». Т.е. только учёный, изучающий семитские языки, может показать, что иврит и амхарский – языки родственные.
Для того, чтобы убедиться в том, что славянские языки – близкородственные, учёным быть не нужно. Если вы берёте текст, то вы сразу поймёте: это – славянский язык. Хотя вы можете не понять точно фразу, но вы увидите знакомые слова. И уж точно – знакомые окончания. Я могу вам это показать на примере.
Возьмём болгарский: «На поляната пред манастира, под големите орехи, се разхождаше игуменът, гологлав» 1
«На поляната» - на определённой поляне, на полянке.
«пред манастира» - перед монастырём
«под големите орехи» - «големите» - большие
«се разхождаше» - расхаживал
«Игуменът» - игумен
«гологлав» - что значит «гологлав»? Без головного убора, простоволосый!
Вы, скорее всего, ни разу не сталкивались с болгарским языком, но разве можно тут усомниться в родстве с русским? Нет!
Теперь возьмём верхнелужицкий язык:
«Wy sće dźowka wot knjenje Berger?»
«Вы ще джовка вот кнъенже Бергер» - это «Вы дочь (дочка) госпожи Бергер:»
«Ще» - «есть», «вы есть», украинское «це»,
«джовка» - «дочка»,
«кнъенже Бергер» - «госпожи Бергер», «”княжны” Бергер»!
«Nĕ, knjez wojako», wotmołwich. «Nĕ, knjeni Berger bydli pódla, ale najskerje nj́eje doma, najskerje je nĕhdźe wotyĕła, hižo dołho nikoho wot nich njewidžimy»2
«Не, кнез вояко!» Обратите внимание: «Не, кнез вояко». «Вояк» - «солдат», «вояка». Что такое «о»? Это – звательный падеж! «Кнез» - «господин, “князь”».
«Нет, господин солдат!».
«Вотмолвич» - «я ответила» (русское «молвила», украинское «вiдмовилась», отказалась).
«Не, кнежени Бергер быдли подля» «Нет, госпожа Берта была рядом!»
«Але найскеря нейя дома» - «но её скорее не было дома».
«Найскерие йе недже вотъела» - «скорее, она куда-то ушла»
«Хижо долго никого вот них невидзими» «Так как долго никого из них мы не видели»
Даже когда человек, знающий русский, ничего не знает о лужицком языке, он может понять как минимум половину текста. То, что лужицкий - это славянский язык просто очевидно! Даже когда не знаешь этих слов, то склонения существительных и прилагательных говорят сами за себя.
Вопрос: «Откуда взялись разные «новые» славянские языки: хорватский, босняцкий и т.п.?».
|
Рис. 6 Текст на верхнелужицком языке
|
Когда-то, в России, их вместе называли «сербохорватский язык», а сегодня все они разделились: есть сербский язык, хорватский язык, и даже босняцкий язык! В чём же дело? Дело в разной религиозной принадлежности. Кроме того, что эти народы действительно всегда считались разными народами. Но говорят они фактически на одном языке.
Название «сербохорватский» достаточно чётко обозначает этот язык. Хорваты – католики. Босняки, в Боснии, – мусульмане. Пока все были в пределах Югославии, это был один язык. Правда, никто не пытался заставить хорватов писать русским письмом, они продолжали писать латиницей. И поэтому это было интересно: единый язык, но две письменности.
Когда-то, когда в Москве только начали продавать газеты стран «народной демократии», я покупал два экземпляра газеты «Борба» из Югославии, Центральный орган компартии Югославии 3: «Борба» русским письмом, это – сербский язык, выходила в Белграде. “Borba” латинским письмом, на хорватском языке, выходила в Загребе. И эти газеты я пытался параллельно читать на двух языках. Очень трудно было найти разницу между этими языками. Изредка, одно или другое слово какое-нибудь, слегка отличалось: в одном языке «е», а в другом – «ие», или в одном языке «бео», а в другом - «биео».
Фактически, реально, оба языка были совершенно одинаковы. Сербы и хорваты свободно говорят между собой, они прекрасно друг друга понимают и даже не задумываются о том, какой язык использует собеседник, сербский или хорватский. Но, видите ли, у обоих народов возобладала национальная гордость, и языки разделили «пополам»!
А потом вдруг за язык взялись мусульмане. Вспомнили, в свою очередь: «Мы – другие, мы живём в Боснии, мы – бошняки», как они себя называют. И стали тоже использовать латинское письмо и объявили, что босняцкий (или боснийский) – это отдельный язык.
Я не знаю как в самой Боснии, но Швеции с этим пришлось бороться. Точнее - идти на поводу. Когда в Югославии был распад и война, именно в Швецию приехало большое количество беженцев. В Швеции есть очень хорошая программа обучения шведскому языку. Шведы – демократы, либералы, и поэтому для беженцев составляются и издаются пособия и словари. И вот, в результате, есть отдельный «Шведско-сербский словарь» и отдельный «Шведско-хорватский словарь». В них – те же самые слова, но только в одном русскими, а в другом - латинскими буквами.
Более того, издали также «Шведско-босняцкий словарь»! Точно такой же, как и хорватский, тоже латиницей, те же слова, но изредка встречаются какие-то мусульманские термины, мусульманские обороты, которые христиане не знают. Вот такая позиция.
Поэтому сегодня, в общем-то, ни один лингвист не может ответить на вопрос «Сколько языков есть на свете?» Потому, что ни один лингвист на свете не может уверенно ответить на Большой Вопрос: «Что считать языком?». Мы не можем навязывать своё мнение людям, которые говорят: «У нас свой язык!» Мы понимаем, что это, фактически, - диалект одного и того же языка, что сербский и хорватский реально – это один язык. Но сербы и хорваты считают их разными языками, и это приходится принять: вот есть сербский, вот хорватский, и вот - босняцкий.
Точно так же как есть норвежский язык, который фактически, почти совпадает с языком датским. Но самое смешное, что в Норвегии, по сравнению с бывшей Югославией, всё наоборот: там создали уже два разных, но одинаково-норвежских языка! Раньше Норвегия была частью Датского королевства. Во всём королевстве использовался единый, датский язык. И всё тут! Потом Норвегия стала независимой и норвежцы стали проверять: «Какой же язык у нас?».
Одни сказали: «Нет, у нас не датский, у нас свой язык!». Но реально это не был письменный язык, не был систематический язык. Вместо этого было много норвежских диалектов. Тогда эти энтузиасты как-то «составили» систематический язык: «Вот это будет Новый Норвежский – nynorsk (ньюношк)». А другие семьи, ну, как минимум, половина населения, даже больше, сказали: «Мы не хотим пользоваться этими вульгарными диалектами, на которых Б-г знает кто и где говорит. У нас есть свой, старый, классический, литературный язык, который основан на датском!» И сегодня его называют «bokmål», «букмол», «книжный язык».
1 Иван Вазов, «Под игото», роман. Ч.1, Гл. XVI «Гробът говори»
2 Стр. 59
3 Сегодня газета «Борба» издаётся на сербском языке латиницей. Имеется также электронный вариант / сайт газеты: http://www.borba.rs/index.php
Перепечатка, переиздание или публикация материалов этого раздела в любом виде без разрешения администрации сайта запрещены.
|
|
