 |
|
|
Часть 2
Оказывается, и для современного русского языка – если мы считаем, что современный нам русский язык начинается с Пушкина – есть разные стили и возможность (или невозможность) употребления этого стиля в сегодняшнем разговоре. Или даже в официальном докладе. Ни в письменном документе, ни в лекции вы не станете употреблять ни «перста», ни «зеницы», ни «отверзлись». Это – не нужно.
В иврите ситуация сложнее. В русском языке стиль - это почти исключительно слова. Грамматика почти неизменна. Мы знаем пережитки звательного падежа: «Боже мой», «старче», такого рода формы. И, как здесь, «жало мудрыя змеи», т.е. формы, которые никто уже сегодня не употребит. А в иврите, поскольку никто не отменяет грамматические нормы библейского языка, то кажется: «Ну почему нельзя?! Ведь можно сказать так, как написано в грамматике?!». Можно, но тогда окажется, что вас просто не поймут.
Когда-то я беседовал с женщиной, хорошо знавшей, уже выучившей иврит. Ей нужно было перевести на иврит стихотворение Ю.Лермонтова: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» и т.д.1 Она мне переводит: «אֱמוֹר נָא» («амо́р на»). Я говорю:
- Простите, а если Вам нужно спросить адрес, на улице, Вы подойдёте к человеку и скажете: “Амор на”?
- Нет, я скажу: “תַגִיד לִי” (“таги́д ли”, «скажи мне»).
- Так зачем же Вы мне предлагаете ту форму, от которой Вы сами отказываетесь, которую не хотите употребить? Лермонтов здесь употребил самый простой разговорный оборот Скажи-ка, и в переводе надо использовать соответственно простую разговорную форму.
Нужно чётко различать формы, которые годятся только для литературы, и формы, которые годятся и для литературы, и для разговора.
Есть довольно много таких особенностей. Вот, в частности, использование повелительного наклонения. Когда и как можно использовать классическую форму, записанную в грамматических пособиях? Сегодня даже в ивритской литературе вы не встретите слова «הַגֵּד» («haге́д»), «скажи», а только – «תַגִיד» («таги́д»).
Если это, скажем, биньян «hиф’иль» («בִּנייָן הִפעִיל»), то грамматика вам подсказывает, что повелительное наклонение будет: «הַפְעֵל» («hаф’э́ль», «задействуй! применяй! активизируй!»). Если вы скажете так на улице, то на улице вас просто не поймут! Разве что пять, максимум десять процентов хорошо грамотных в ивритской грамматике людей!
А нормально скажут: «”תַּפְעִיל”» («таф’и́ль», «задействуешь, применишь, активизируешь»), “תַּכְנִיס” («тахни́с», «здесь: вводить, вносить; дать войти») – введи его в комнату».
Скажем, врач говорит: «Ждёт меня кто-то? Пусть войдёт!» «תכניס אוֹתוֹ פּנִימָה» («тахни́с ото́ пни́ма», дословно: «введи его»), но не «הַכְנֵס» («hахне́с»)! «הַכְנֵס» («hахне́с») сегодня употребляется разве что в армейской команде, причём там это уже не повелительное наклонение, а особое выражение:
«נֶשֶק בהַכְנֵס» («не́шек бе-haхне́с»), т.е. «оружие на взводе», когда уже обойма вставлена в автомат и остаётся только снять с предохранителя, чтобы стрелять.
Нужно знать, какие формы слишком редки в разговорной речи, слишком характерны для письменного языка.
Проблема ещё и в том, что в иврите есть большая разница между языком разговора и языком журналистики. Я не хочу сказать «литературы», потому, что в литературе сегодня влияние разговорного языка невероятно велико. Писатели современные, в отличие от классических наших писателей – от Бялика2 или Агнона3 , пользуются ивритом, близким к разговорному языку.
Агнон вообще выбрал себе средневековый стиль. Например, Агнон пишет что-то вроде «אֲנִי חָפֵץ לֵילֵךְ» («ани́ хафе́ц лиле́х»). Ни один нормальный израильтянин так, естественно, не скажет. Он услышит в этом насмешку – если он достаточно грамотный и знает, что такое «язык Мишны». А если нет, то он просто не поймёт, переспросит: «Что ты сказал»?
А это всего лишь значит: «Я хочу пойти». «אֲנִי חָפֵץ» («ани́ хафе́ц») – есть глагол «חפצתי» («хафа́цти»), который в разговоре практически не встречается. И есть особая форма для глагола «לָלֶכֶת» («лале́хет») – форма неопределённого наклонения: вместо «לָלֶכֶת» («лале́хет») – «לֵילֵך» («лиле́х»).
Поэтому, когда вы думаете о разговоре на иврите, меньше обращайте внимания на те грамматики, которые написаны теоретически, которые дают указания: «Вот так должно быть!».
Мой вам совет: «Как можно больше слушайте! Слушайте людей, говорящих на иврите! Слушайте радиопередачи, слушайте людей, говорящих на иврите на телевидении. Потому, что только так вы освоите язык иврит в той, форме, которая вам нужна: так, как люди сегодня говорят».
Я – специалист по ивриту, и я знаю эти древние формы, и я неоднократно проделывал такой эксперимент: употреблял такую форму в университете, на лекциях. Мои студенты – это в большинстве не математики, не медики или будущие инженеры. Это – люди, которые пришли учить семитские языки и иврит. И вот, если я употреблял древнюю библейскую форму, то в лучшем случае я видел на лицах очень сильное удивление, а иногда я вынужден был просто повторить фразу или объяснить, почему мне нужна была такая форма.
1«Скажи-ка, дядя, ведь недаром / Москва, спаленная пожаром, / Французу отдана?» первые строчки стихотворения М.Ю.Лермонтова «Бородино», январь 1837 г.
2 Хаим Нахман Бялик (Хаим Иосифович Бялик; ивр. חיים נחמן ביאליק; 9 января 1873, хутор Рады, около Житомира, Волынская губерния, Российская империя — 4 июля 1934, Вена) — еврейский поэт и прозаик, классик современной поэзии на иврите и автор поэзии на идише. Материал из Википедии — свободной энциклопедии (здесь)
3 Шмуэль Йосеф (ШаЙ) Агнон (рожд. Шмил-Йосэф Чачкес, ивр. שמואל יוסף עגנון, 8 августа 1887, Бучач, Галиция, Австро-Венгрия — 17 февраля 1970, Иерусалим, Израиль) — израильский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1966 года «За глубоко оригинальное искусство повествования, навеянное еврейскими народными мотивами». Писал на иврите и на идише. Материал из Википедии — свободной энциклопедии (здесь)
Перепечатка, переиздание или публикация материалов этого раздела в любом виде без разрешения администрации сайта запрещены.
|
|
